В современной гуманитарной географии такая научная отрасль как география религий является одной из новых и развивающихся. А. Г. Дружинин [1], рассматривает её как составную часть культурной географии, характеризующуюся аксиологическими подходами в исследованиях. В зарубежной географической литературе [2], её относят к социальной географии, причем объектами исследовании выступают религиозная инфраструктура и религиозные институты, а предмет научного направления определяется преимущественно с точки зрения исследовательского подхода. На наш взгляд, географию религий следует рассматривать как дисциплину, развивающуюся на стыке гуманитарной географии, социологии и религиоведения. Объект самой дисциплины требует интегрального решения задач в подобного рода исследованиях.
Рассматривая религию как геосистему [3], считаем необходимым, выделить в ней наиболее “географичные” компоненты, то есть те, которые могут иметь определенную территориальную приуроченность, характеризовать прочие элементы социального ландшафта, являться организующей и преобразующей силой социокультурной жизни населения определенной территории. К ним, считаем возможным, отнести: религиозные институты и их последователей, религиозную инфраструктуру – материальную базу отправления культа, территориальные особенности религиозного культа, а также религиозные ценности, как один из важных рубежных компонентов территориальных этноконфессиональных комплексов. В данной публикации будет рассмотрена институциональная организация религиозных геосистем в одном из поликонфессиональных регионов России – Северокавказском.
Прежде всего, необходимо определить понятие религиозный институт. В социологии религии последователи определенного вероисповедания рассматриваются как члены религиозной общности. В рамках общности на основе различных видов деятельности – культовой и внекулътовой – выделяется целая система религиозных субгрупп. Существование и функционирование религиозной общности и её субгрупп как единого целого обеспечиваются религиозной организацией или институтом. Строение религиозного института предписывается традицией и обычаем, церковным правом или уставом, апостольскими правилами, конституциями и т.д. Организационные принципы определяют ее составные части, совокупность позиций и ролей, правила субординации и координации деятельности индивидов и отдельных звеньев организации, узлы деятельности и, соответственно, группы деятелей, призванные обеспечить единство объединения (института) [4].
Первичной ячейкой религиозного института является религиозная община и её члены, над общинами надстраивается комплекс звеньев вплоть до высшего звена – центра института. Например, в христианстве (преимущественно православии) первичным институциональным звеном выступает церковный приход, в протестантских течениях - община, в исламе – джамаат, в буддизме - куре. Так, во всех регионах Северного Кавказа насчитывается 851 приход РПЦ, более 3000 исламских джамаатов, 620 общин протестантских и иных религиозных организаций, но их территориальное размещение характеризуется крайней неравномерностью. Основные особенности их территориальной организации отражены в таблице 1.
Таблица 1. Религиозные общины в регионах Северного Кавказа
Показатели |
РА |
КЧР |
КБР |
РСО-Алания |
РИ |
ЧР |
РД | Краснодар. край | Ставропол. край |
| Православные религиозные организации (приходы) | 31 |
17 |
17 |
15 |
3 |
1 |
14 |
352 |
383 |
| Исламские религиозные организации (джамааты) | 38 |
113 |
140 |
14 |
400 |
1000 |
1557 |
16 |
34 |
| Протестантские и иные религиозные организации (общины) | 34 |
19 |
36 |
44 |
2 |
3 |
38 |
334 |
110 |
Составлено по 5, 6, 7.
На более высоком иерархическом уровне различия в институциональной организации тех или иных конфессий проявляются очень четко. Набор организационных элементов, ихвзаимосвязи, распределение позиций и ролей, управленческие и исполнительные органы, механизмы контроля сильно различаются в религиях, конфессиях, объединениях разных типов. Социологи, на основе изучения христианства, выделяют следующие основные типы религиозных объединений: церковь, секта, деноминация, установленная секта, мистерия и др. Наибольшее единодушие исследователей получило признание трех первых типов [4]. На Северном Кавказе представлены все три основных типа формальных религиозных объединений: церковь, присущая Русской Православной Церкви, Римской Католической Церкви, Армянской Апостольской Церкви, Ассирийской Апостольской Церкви, Старообрядческим церквям (РПСЦ, ДПЦ, и др.); деноминационный тип организаций характерен как для “новопротестантских православных” организаций (например, РПАЦ, РПЦЗ (л), РПЦЗ (в), ИПЦ), так и для отдельных протестантских объединений (например, Лютеранских церквей (ЕЛЦ), Методистских церквей, Евангелических церквей); сектантский тип организации характерен для большинства протестантских, “новых православных“ организаций, и организаций “новых религий” (Баптизм, Пятидесятничество, Адвентизм, Мормоны, Свидетели Иеговы, Виссариониты, Пресвитериане, Бахаи, Мунниты и др.).
Для ислама исторически характерна сектантская форма религиозных организаций, сама история зарождения и основы вероучения ислама определяет подобную форму организации. Северокавказский ислам - суннитского толка. Традиционными течениями последнего являются два мазхаба: шафиитский, много последователей которого встречается среди чеченцев, ингушей и аварцев, и ханифитский, к которому принадлежат большинство остальных верующих мусульман Северного Кавказа. Также традиционное распространение на Северном Кавказе имеют суфийские ордена, в частности, кадирийский и накшбандийский, получившие распространение преимущественно в Дагестане и Чечне. Необходимо отметить, что исламские религиозные организации постепенно приобретает все более институциональные черты, и в сущностном плане становятся церковью. Велика также вероятность наличия в макрорегионе и неформальных религиозных организаций без официальной регистрации.
Далее будут рассмотрены территориальные особенности институциональной организации православия и ислама, как наиболее распространенных конфессий Северного Кавказа. Итак, вся территория России считается “канонической территорией” Русской Православной Церкви Московского Патриархата. РПЦ имеет очень четкую иерархическую структуру с жесткой системой подчинения, имеющей аналогию с монархической системой соподчиненности, где всякое отступление от канонов карается отлучением или запретом служения. В структурном отношении РПЦ имеет четырехчленное деление: Приход – Благочиние – Епархия – Московский Патриархат. Регионы Северного Кавказа относятся к юрисдикции Московского Патриархата, который определяет особенности организации религиозной жизни и иерархическую систему соподчиненности (рис. 1). На Северном Кавказе действуют четыре епархии РПЦ: Екатеринодарская и Кубанская, Ставропольская и Владикавказская, Майкопская и Адыгейская, Бакинская и Прикаспийская.
Крупнейшими из них являются первые две, причем первой, полностью подчиняются православные приходы, расположенные на административной территории Краснодарского края, а второй, приходы, действующие на административных территориях Ставропольского края и ряда республик: Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, РСО-Алании, Ингушетии и Чечни. Майкопской и Адыгейской епархии подчинены приходы территориальная организация которых, совпадает с административной территорией Адыгеи, необходимо также отметить, что это единственная республика Северного Кавказа, где выделена самостоятельная епархия РПЦ. Центр Бакинской и Прикаспийской епархии расположен за пределами России в Баку, а самая епархия охватывает территорию Азербайджана, но в ее подчинении находятся православные приходы и на территории Дагестана.
Епархии в свою очередь делятся на ряд благочиний. Екатеринодарская и Кубанская на 22 благочиния расположенных на территории Краснодарского края: Абинское, Анапское, Апшеронское, Армавирское, Горячеключевское, Динское, Ейское, 1-ое Екатеринодарское, 2-ое Екатеринодарское, Каневское, Кропоткинское, Крымское, Курганинское, Новороссийское, Полтавское, Славянское, Староминское, Сочинское, Темрюкское, Тимашевское, Тихорецкое, Усть-Лабинское [7]. Ставропольская и Владикавказская делится на 13 благочиний, 8 из которых расположены на территории Ставропольского края (Арзгирское, Буденовское, Ипатовское, Кисловодское, Новоалександровское, Пятигорское, Светлоградское, Ставропольское,) [5] и по одному в каждой из республик, приходы, на территориях которых, входят в состав епархии. Бакинская и Прикаспийская епархия делится на 4 благочиния, из них 2 на территории Азербайджана (Бакинское и Районов Азербайджана), ещё 2 расположены на территории Дагестана (Махачкалинское и Кизлярское) [9].
Майкопская и Адыгейская епархия не имеет деления на благочиния в связи немногочисленностью приходов и небольшой территорией самой республики.
Для понимания особенностей территориальной организации православной геокультурной системы на Северном Кавказе необходимо сказать несколько слов об исторических и социальных условиях её формирования. В 1602 г. основывается Астраханская епархия, долгое время распространявшая свою юрисдикцию на приходы всего Северного Кавказа. По указу Петра I в 1723 г. в титул Астраханских епископов вносится наименование “Ставропольский”. В 1829 г. была образована Донская епархия, все православные приходы Северного Кавказа стали входить в её подчинение. В 1842 г. учреждается новая епархия – Кавказской и Черноморской, кафедральным городом которой становится Ставрополь. С 1863 г. происходит изменение титула Кавказского епископа на “Кавказский и Екатеринодарский”.
В 1885 г. Кавказская епархия разделяется на Ставропольскую, Владикавказскую и Сухумскую епархии. В 1905 году была организована Бакинская архиерейская кафедра (епархия). В дальнейшем епископы получили титул "Бакинский и Прикаспийский". В состав епархии входили приходы по западному побережью Каспийского моря. Учитывая трудности в управлении обширной Кавказской епархией, Священный Синод в 1907 г. открыл Ейское викариатство, а в 1911 г. Александровское викариатство. В 1919 г. в г. Ставрополе проходит церковный собор, одним из решений которого было образование Екатеринодарской епархии. В период революционных потрясений и в годы советской власти РПЦ на Северном Кавказе находится в тяжелом положении – из 500 действовавших в Екатеринодарской епархии храмов сохранилось около 40.
Но эта епархия РПЦ была единственной постоянно действующей на всём Кавказе в период с 1920-х по 1990-е годы. Организованная церковная жизнь в Ставропольской епархии к началу 1930-х гг. была разрушена, её восстановление началось только после 1943 г. Церковно-административная деятельность в Прикаспийской епархии затруднялась как включением Азербайджана в обновленческий Закавказский митрополитанский округ (с 1923), так и преследованиями православного духовенства. После восстановления церковной жизни в 1943 году, в Баку был вновь открыт православный храм, а затем еще ряд приходов на территории Азербайджана, которые вошли в состав Ставропольско-Бакинской епархии РПЦ. В состав этой же епархии были включены приходы РПЦ в национальных автономиях (за исключением Адыгейской АО) Северного Кавказа.
В 80-е гг. ХХ столетия число православных приходов Краснодарской епархии не превышало восьмидесяти, но за период с 1985 г. по 1994 г. их число увеличилось почти втрое. Для контроля за деятельностью приходов создаются новые благочиния. В 1991 г. создается Майкопское благочиние с центром в г. Майкопе. В феврале 1994 г. по представлению архиепископа Краснодарского и Кубанского Священный Синод образовал новую Майкопско - Армавирскую епархию с центром в г. Майкопе, а сама епархия была преобразована в Краснодаркую и Новороссийскую. В состав образованной епархии вошли 72 прихода расположенные на территории Адыгеи и тринадцати районов Краснодарского края к югу от р. Кубань. По данным на 1 декабря 1998 г. Майкопско-Армавирская епархия пасчитывала 111 приходов, которые были разделены на 7 благочиний. В то время же после восстановления суверенитета Азербайджана возникла необходимость упорядочения православной религиозной жизни на его территории. В связи с этим 28 декабря 1998 г. решением Священного Синода РПЦ была восстановлена Бакинско-Прикаспийская епархия, в её состав вошли православные приходы на территориях Азербайджана, Республики Дагестан и Чеченской Республики.
Позднее приходы в Чечне были переданы в состав Ставропольской и Владикавказской епархии. Решением Священного Синода РПЦ от 28 декабря 2000 г. Майкопско-Армавирская епархия была преобразована в Майкопскую и Адыгейскую, в составе которой осталось только одно благочиние ранее существовавшей епархии, территориально совпадавшее с Адыгеей, остальные были переданы в состав преобразованной Екатеринодарской и Кубанской епархии [10]. (см. рис .1)
Рассматривая территориальные особенности институциональной организации исламской геокультурной системы в пределах Северного Кавказа, нельзя не остановиться на процессах произошедших за последнее десятилетие в структуре мусульманских организаций в масштабе всей страны. Необходимость подобного анализа вызвана тем, что дезинтеграция и децентрализация, наблюдаемые в стране в начале 1990-х гг. четко проецировались на структуру управления мусульман России. Этот процесс служит убедительным доказательством того, как на фоне общего подъема религиозного сознания мусульман, в управлении религиозных институтов ислама шла борьба между различными группами, и мотивацией этой борьбы служило не стремление к улучшению качества работы религиозных организаций, а личные интересы и возможность политического роста на фоне увеличения влияния религии на политическую жизнь общества. В послевоенный период на территории РСФСР действовали два духовных управления мусульман – европейской части России и Сибири (ДУМЕС) и Северного Кавказа (ДУМСК).
На первом съезде мусульман Северного Кавказа в мае 1989 г. произошел организационный раскол: ДУМСК распалось, образовав вместо себя региональные духовные управления. В 1989 г. образовались ДУМ Чечено-Ингушетии и Кабардино-Балкарии, в 1990 г. ДУМ РСО-Алании и Карачаево-Черкессии (впоследствии преобразованное в ДУМ Карачаево-Черкессии и Ставропольского края). В дальнейшем процесс реструктуризации достиг на Северном Кавказе максимума: в 1991 г. возник ДУМ Чеченской Республики, в Карачаево-Черкессии – Черкесский имамат, в Республике Адыгея был принят устав Общины мусульман Адыгеи, впоследствии преобразованной в ДУМ Адыгеи и Краснодарского края, в 1992 г. было создано ДУМ Ингушетии, в 1994 .
Сложней обстояло дело в полиэтничном Дагестане, где в 1992 г. образовались кумыкский муфтият и даргинский казият, а к середине 1990-х гг. практически каждый крупный этнос Дагестана имел собственное независимое духовное управление. Подобная ситуация сложилась среди мусульманского духовенства остальной России. ДУМЕС обладало жесткой централизованной системой управления, это стимулировало стремление имамов в регионах выйти из-под его власти. Начиная с 1991 г. процесс создания духовных управлений затронул все области России, где проживали компактные общины мусульман. К концу 1990-х гг. на территории России (не считая Северного Кавказа) сложились три крупных мусульманских духовных центра — ЦДУМ, Высший координационный центр духовных управлений мусульман (ВКЦДУМ) и созданный в 1996 г. на базе ДУМЦЕР Совет муфтиев России. На Северном Кавказе в противовес имеющимся объединениям имамов был создан Координационный совет муфтиев Северного Кавказа, в который вошли муфтии всех ДУМ макрорегиона [7].
В настоящее время на территории РФ действуют более 40 Духовных управлений (муфтиятов), являющихся самостоятельными структурными единицами, получившими юридический статус. Высшим исполнительным органом мусульманского духовенства юридически является Совет муфтиев России, который реально координирует деятельность большинства Духовных управлений мусульман в России. В пределах Северного Кавказа находятся следующие Духовные управления, входящие в качестве постоянных или ассоциированных членов в Совет муфтиев России: Адыгеи и Краснодарского края, Карачаево-Черкессии и Ставропольского края, Кабардино-Балкарии, РСО-Алании, Ингушетии, Чечни, Дагестана (рис.2).
Кроме того, некоторые религиозные общества напрямую связаны с Советом муфтиев, например, объединение мусульман “Азан” г. Туапсе и Туапсинского района Краснодарского края. Региональные ДУМ, хотя и имеют равнозначные юридический и религиозный статусы, однако не являются таковыми по степени влияния на жизнь общества. Наиболее влиятельными, безусловно, можно считать ДУМ Дагестана, Чечни, Ингушетии, Карачаево-Черкессии, располагающих наибольшим количеством как материальных ресурсов, так и количеством верующих. Кроме того, данные ДУМ ведут активную работу по расширению соответствующей религиозной инфраструктуры.
В иерархическом отношении исламские религиозные институты имеют двухчленную структуру: джамаат – муфтият. Джамааты представляют собой первичные религиозные организации, духовными лидерами которых являются имамы. Второй иерархической ступенью исламского религиозного института является муфтият, который представлен Духовным управлением мусульман. Необходимо отметить, что духовным и административным руководителем Духовного управления мусульман является муфтий. Должность муфтия является выборной в соответствии с суннитским вероучением, согласно которому, духовным лидером может стать любой достойный верующий член мусульманской общины. По религиозному праву и традиции община мусульман является самодостаточным образованием, и её формальное подчинение тому или иному муфтияту не является определяющим, в любом случае община как таковая остается в рамках ислама.
Все попытки создания централизованного исламского религиозного института являются канонически некорректными, поскольку мусульмане-сунниты в отличие от шиитов отвергают идею о посредничестве между Аллахом и людьми после смерти пророка Мухаммеда. Для значительной части мусульман Дагестана и Чечни в качестве главного религиозного института выступает суфийский орден, главой которого является суфий (учитель). Суфийские ордена часто не приемлют власть муфтия, и как следствие, игнорируют все институциональные организации в исламе. В рамках кадирийского и накшбандийского тарикатов ислама, первичные религиозные организации (вирды) состоят из мюридов, являющихся последователями шейха. Например, в Чеченской Республике действуют три крупных вирда и десятки более мелких. Как правило, вирды не являются инкорпорированными в структуру официальных ДУМ.
Таким образом, особенности институциональной организации двух основных религиозных геосистем Северного Кавказа, являются результатом длительного исторического развития религиозных институтов как таковых. Иерархическая структура последних, определяется вероучением и внутренними правилами конфессий. Религиозная жизнь индивидов, в значительной мере, является инкорпорированной в структуру религиозных институтов, посредством их вхождения в первичную религиозную организацию. Исследования институциональной организации конфессий позволяют отражать объективную картину генезиса, современного состояния и перспектив развития религиозных геосистем, как при исследованиях отраслевого, так и регионального характера. (см. рис.2)
Примечания:
